Cочинение на больную тему

Последние выборы в США еще раз доказали, что мы имеем гораздо больше похожего, чем хотелось бы сторонникам нашей исключительности.

Возьмем, например, потребность постоянно слушать заверения о величии страны. В каждом выступлении Трамп повторял: «Мы снова сделаем Америку великой». На что Хиллари Клинтон рефреном твердила: «Америка никогда не переставала быть великой». Одна неувязка: чем чаще повторяется эта мантра (в русском варианте — про вставание с колен), тем быстрее множится число русофобов и зашкаливает антиамериканизм. Для сравнения: другим великим нациям, например французам или англичанам, вовсе не требуется этот словесный наркотик. Итальянцев же вообще в мире любят больше всех других, но они озабочены только укреплением этих симпатий, не заморачиваясь симптомами величия.

Хотя, безусловно, русский народ был, есть и будет великим, хотелось бы, чтобы он еще был и более счастливым. Для этого необходима нормальная современная медицина. О ее состоянии расскажу на собственном примере. Однажды после банального УЗИ меня послали на томографию почек. Изучив снимки, академик А.Лопаткин в присутствии пятерых профессоров, рекомендовал мне взять трехмесячный отпуск, чтобы по очереди удалить опухоли в обеих почках. Две недели я ходил раздавленный перспективой, пока не случилось чудесное совпадение. В Германию отправлялся на обследование заместитель тогдашнего мэра Лужкова и прихватил меня с собой. После повторной томографии тамошний хирург заверил: диагноз ошибочный и показал снимки, где в почках было по темному пятну. Однако внутри них был четко виден кровоток, что исключало наличие новообразований. А как же наши светила этого не заметили? Просто на их снимках кровоток не просматривался. Скорее всего, пацаны, закупившие по бумагам самые совершенные томографы, завезли в Россию допотопные модели с низким разрешением.

Казалось, я должен радоваться счастливому концу. Но страшный стресс привел к мощному выбросу адреналина, образовавшему холестериновые бляшки в сосудах. Через полгода одна из них оторвалась, закупорив сердце. Опять повезло: несмотря на совершенно неквалифицированную наплевательскую «скорую помощь» через три часа попал к замечательным кардиологам, быстро поставившим меня на ноги.

Инфаркт от стресса приключается очень часто. Одна моя знакомая не заметила обгонявшего её мотоциклиста, чуть сдвинула авто, и парень разбился насмерть. Через год она схватила тяжелейший инфаркт. Но там теоретически можно было быть более внимательной.

Если бы не коррупционный томограф, у меня не могло быть проблем с сердцем. Хорошая наследственность по этой части. Благополучная жизнь. Сначала мама обеспечила мне счастливое детство и юность, отведя в теннисную команду «Динамо». Потом, очень любимая и высоко оплачиваемая работа. Благодаря великолепной отечественной переводческой школе, громадное количество встреч с интереснейшими людьми у нас и за рубежом. Максимальные объемы тенниса и секса, полностью нивелировавшие негатив от шероховатостей советского быта. Невероятно повезло с женой… Но всё это до встречи с левым томографом.

Теперь вопрос: какому олигарху, министру или многозвездному силовику можно у нас гарантировать, что с ним не случится подобное? Вы можете быть сверхвезунчиком, гениально принимать правильные решения с любым количеством неизвестных, но войдя в зону отечественного здравоохранения, вы сразу окажетесь в зоне риска.

Когда полковник Захарченко или банкир Пугачев крадут сотни миллионов долларов — это касается меня в одной стосемидесятимиллионной доле. Но когда в медицинском вузе набирают одних блатных или пекут липовые диссертации, увернуться не удастся никому. Получите либо в лоб, либо в пах в прямом и переносном смысле. К сожалению, дело зашло так далеко, что даже отдельные большие удачи не меняют картины в целом. Можно вспомнить, например, назначение министром В.И. Скворцовой — врача в четвертом поколении, признанного в мире специалиста по инсультам, руководителя с громадной харизмой и большим зарубежным опытом. Каковы её реальные возможности кардинально исправить положение наглядно показали, например, недавние выборы в Академию наук по медицинским специальностям. Ученые мужи, избрав 20 своих детишек в ареопаг, продемонстрировали весь букет болезней, передающихся половым путем. Наверняка некоторые из детей абсолютно заслуживают повышения. Но остальные — ходячие вещдоки кумовства, коррупции, разложения. Ни по какой логике не может быть стольких исключений из правила — природа отдыхает на потомках. Не менее поучительна и реакция академиков: большинство молчат. Для них это большая боль, потому что ничего лучшего, чем РАН в стране нет. Они — несущая опора нашей науки, чей авторитет следует всячески укреплять. Некоторые бросились в контратаку, но их аргументация — яркий сеанс впендюринга. Например, один возмущается: как можно ставить под сомнение выдающиеся достоинства новоизбранного отпрыска, когда он награжден правительственной премией. Однако держать других за идиотов — опасно. Кто из работников исследовательских институтов не знает реальной ценности вклада в мировую науку этих лауреатов? Процент правительственных отличий за научные достижения, полученных по номенклатурным соображениям и протекции слишком высок.

Самый распространенный довод в защиту — число защищенных под руководством нового светила диссертаций. Однако ещё с советских времен существует практика, когда соискателю гарантировано литерное прохождение процедуры, если титульный руководитель — директор института. Правда, тогда их заместителями не становились по родственной линии с младых ногтей.

Почему так важен реальный авторитет академика? Снова приведу пример из своего опыта. Потратив 500 миллионов долларов, одна компания изобрела электрическую систему нагревания табака. По данным их швейцарского исследовательского центра, она ликвидирует 95% вреда от курения. Но можно ли доверять этим цифрам? Я спросил об этом у выдающегося врача С.Т. Мацкеплишвили, с которым поддерживаю дружбу с того дня, когда загремел к нему с инфарктом. Я абсолютно доверяю ему не только потому, что он трижды занимал первое место на конкурсах эрудитов европейских конгрессов кардиологов, где участвуют более 30 тысяч докторов. Но и потому что в течение пяти лет звоню ему по любой проблеме: от отравления до ушибов, и он ни разу не ошибался. Когда он подтвердил снижение риска на 90%, я стал дарить прибор курящим друзьям. Однако то, что на этих выборах он в 44 года стал членкором РАН, вряд ли добавит его оценкам убедительности для тех, кто не знает его лично. А если бы к слову академика было доверие, сотни тысяч людей перешли бы на менее опасное удовлетворение своей никотиновой зависимости.

В этом отличие медицины от других сфер. Никто ведь особо не возмущается, когда жены или сыновья градоначальников или министров бьют все рекорды в предпринимательстве или банковской деятельности. При выборах новых академиков были соблюдены все прописанные процедуры, но с использованием приема широко наблюдаемого в строительстве и промышленности, когда условия тендера сформулированы так, что выиграть его может исключительно аффилированная с начальством компания. Так почему нельзя по такой же схеме двинуть близкого родственника в академики, а потом и передать ему по наследству медицинский центр? Да потому что когда дело касается здоровья, жареный петух может клюнуть каждого, сразу и очень больно.